Le carenze e le fragilità dell’UE rischiano di minarne la sua stessa esistenza. Per questo è necessario un suo “ripensamento”, al fine di rilanciarne la competitività
Editoriale di Rosario Alessandrello, Presidente della Camera di Commercio Italo-Russa
“Riformare l’Italia e l’Europa per competere e crescere” è il titolo del Convegno Nazionale della Federazione dei Cavalieri del Lavoro svoltosi lo scorso 17 maggio a Palermo. Fin dal titolo si evince che il malessere della zona euro è attualmente ancora più oscuro, e profondo. La crisi dell’UE è in realtà la crisi degli stati nazionali che, in un sistema sempre più integrato, non riescono ad agire individualmente in maniera efficace, ma sono riluttanti a trasferire poteri a livello sovranazionale.
Potremmo sintetizzare in tre punti le debolezze strutturali dell’UE: la dimensione demografica (prolungamento della vita e meno nascite); gli squilibri globali di tipo monetario (dovuti al fatto che i Paesi membri dell’Eurozona sono troppo eterogenei per livello di sviluppo, produttività, sistemi fiscali, ecc.); il “vizio di origine” politico dell’introduzione dell’Euro (una nuova moneta che rispecchiasse i rapporti di cambio fra le tre monete – marco, franco e lira – così com’erano, ma senza fornire i mezzi necessari a renderla sostenibile nel lungo periodo).
Un’altra anomalia, come dice il Presidente Mario Draghi, è che l’economia dell’Eurozona dipende dal sistema bancario: il 70% delle fonti di finanziamento delle aziende europee viene dal credito bancario, rispetto al 30% negli USA, dove emissioni obbligazionarie, quotazioni in Borsa e altri canali di finanziamento sostengono le imprese.
Inoltre, ogni Paese dell’UE ha fatto le sue scelte strategiche. La Germania, con l’ultimo governo socialdemocratico di circa dieci anni fa, ha scelto di avvicinarsi il più possibile all’Europa dell’Est e alla Cina. Strategia realizzata attraverso l’approvvigionamento di prodotti energetici (“Nord Stream” tra Russia e Germania) e la velocizzazione della ferrovia Transiberiana (che, dal marzo 2013, porta le merci dal porto di Shanghai a quello di Amburgo in metà del tempo rispetto a prima).
Il problema, per l’Europa e per il mondo, è che la Germania è perfettamente soddisfatta di come stanno andando le cose a casa sua: l’inflazione è prevista tra l’1,5% e il 2% da qui al 2018, la produzione industriale va bene, cosi come l’export e l’occupazione; i conti pubblici sono sotto controllo senza nessuno sforzo, il debito scende di anno in anno, l’euro va benissimo dove sta.
La Germania non ha nessuno stimolo a cambiare alcunché: se l’Europa mediterranea veleggia verso l’inflazione zero va benissimo, così recupera competitività; se gli USA crescono come previsto, l’Italia può andare avanti a galleggiare, mentre gli altri (Spagna, Irlanda e Portogallo), che si sono dati da fare di più, possono continuare a curarsi e a guarire. La Francia è grande e si può arrangiare da sola. Quella tedesca è una scommessa, ma non è così irrazionale. Il punto debole è che, al presentarsi di uno shock esogeno, la fragilità dell’impianto verrebbe alla luce.
Se a tutto questo aggiungiamo che nei prossimi anni il mondo avrà in Asia (Cina, Indonesia, Vietnam, Thailandia, etc.) una “fabbrica” di oltre un miliardo di operai, la domanda che ci poniamo è: l’Italia, con le sue medie e piccole imprese, con il suo sistema diffuso di artigiani, di creativi, di università, sarà pronta a diventare un laboratorio creativo per l’intera fabbrica del mondo? La sfida non è impossibile; si tratta di avere come obiettivo quello di tornare al centro della civiltà del mondo intero, come è già avvenuto altre volte.
Ecco un modo diverso di leggere il bisogno di infrastrutture: non solamente come uno strumento economico ed utilitaristico, ma come una sfida culturale ed affascinante per tutti, in particolare per i nostri giovani ed il loro futuro.
Questa è la lettura che bisogna dare alla TAV Lione-Torino-Venezia e al “Corridoio dei due Mari” (Genova-Rotterdam); per l’Italia, dette infrastrutture rappresentano strumenti fondamentali per connettere il sistema produttivo nazionale ai Paesi del Nord e del Centro ed Est Europa, e per svolgere il ruolo di porta d’accesso del continente europeo nei confronti dei traffici globali che provengono dall’Estremo Oriente e dalla sponda sud del Mediterraneo. In termini assoluti, oggi, tra i due estremi del Corridoio, i porti del Nord detengono una quota di mercato sei volte superiore a quella del Sud.
La difesa dello status quo, ancor più quando è minacciato da una crisi che richiede mutamenti profondi in ogni settore della società, è la causa profonda della “grave condizione in cui siamo caduti”. È chiaro quindi che, per arrivare ad una vera politica comune in grado di favorire uno sviluppo duraturo e compatibile, è necessario avere un insieme di riforme istituzionali vere e profonde, in grado di accompagnare realmente il processo di ammodernamento, dando leggerezza e maggiore velocità all’Italia. I rappresentanti politici stentano a mediare tra interessi generali e interessi particolari; e i cittadini europei ricevono segnali contraddittori e quindi “impopolari per l’UE di oggi”.
Dobbiamo invertire questa tendenza e dare più forza ai partiti che chiedono più Europa integrata e propositiva, e meno Europa dei “controlli”.
Необходимость в активной и сплоченной Европе
Розарио Алессандрелло, Президент Итало-Российской Торговой Палаты
Pеформы в Италии и Европе для конкуренции и роста» – название национального собрания Федерации Кавалеров Труда, состоявшегося 17 мая в Палермо. Уже из названия становится очевидным кризисное положение Еврозоны, ставшее еще более глубоким. Кризис ЕС является кризисом каждого из государств-членов, которым не удается предпринимать действенные индивидуальные шаги, и в то же время не желающих передать власть на международный уровень.
Структурные недостатки ЕС можно изложить в трех пунктах: демографические цифры (увеличение продолжительности жизни и снижение рождаемости); глобальные дисбалансы в денежной системе (поскольку страны-члены Еврозоны слишком разные по уровню развития, производительности, налоговым системам и др.); политический «изначальный дефект» введения евро (новая монета, отражающая обменный курс между маркой, франком и лирой, но при этом не имеющая необходимых инструментов, которые бы обеспечили ее устойчивость на долгосрочный период). Еще одной аномалией, согласно мнению Президента Марио Драги, является то, что экономика Еврозоны зависит от банковской системы: 70% источников финансирования европейских компаний – банковские кредиты, в то время как в США они составляют лишь 30%, и для поддержки предприятий используются эмиссии облигаций, биржевая котировка и другие каналы финансирования.
Помимо этого, все страны-члены ЕС сделали свой выбор. Германия, под руководством социал-демократического правительства десять лет назад, выбрала сближение с Восточной Европой и Китаем. Стратегия, реализованная благодаря снабжению энергоресурсами («Северный Поток» между Россией и Германией) и ускорению Транссибирской магистрали (с марта 2013 года на доставку товаров из порта Шанхая в Гамбург затрачивается в 2 раза меньше времени, чем раньше). Проблема, как для Европы, так и для всего мира, состоит в том, что Германия полностью удовлетворена своим положением дел: предполагаемая инфляция до 2018 года составит от 1,5% до 2%, промышленное производство, так же как экспорт и занятость, не испытывают трудностей; государственные расходы находятся под контролем, государственный долг с каждым годом снижается, ситуация с евро также не доставляет проблем.
У Германии нет никакого стимула что-либо менять: если средиземноморская Европа будет двигаться в сторону нулевой инфляции, то приобретет конкурентноспособность; если США будут расти как и планировалось, Италия сможет идти вперед, в то время как другие страны (Испания, Ирландия и Португалия), продолжат свое восстановление. Франция – большая страна и может все решить сама. То есть Германия как бы заключает пари, однако оно не представляется таким уж нерациональным. Слабое место заключается в том, что после внешнего шока уязвимость Европы станет очевидной. Если к этому мы добавим тот факт, что в следующие годы в Азии (Китай, Индонезия, Вьетнам, Тайланд и др.) будет создана «фабрика» с более чем миллиардом рабочих, возникает вопрос: Италия, со своими малыми и средними предприятиями, со своей системой ремесленников, университетов будет готова стать творческой лабораторией для целой мировой фабрики? Этот вызов не невозможен: цель состоит в том, чтобы снова стать культурным центром всего мира, как уже случалось раньше. Вот и другой способ видеть необходимость инфраструктур: не только как экономический и нужный инструмент, но как захватывающий культурный вызов для всех, в особенности для нашей молодежи и ее будущего. Именно в этом ключе следует рассматривать туннель Лион-Турин-Венеция и «Коридор двух морей» (Генуя-Роттердам); для Италии эти инфраструктуры представляют необходимые инструменты в целях соединения национальной производственной системы со странами Северной, Центральной и Восточной Европы, являясь входной дверью европейского континента в отношении торгового обмена с Дальним Востоком и южной частью Средиземноморья. Сегодня между двумя конечными пунктами Коридора рыночная квота северного порта в 6 раз превышает квоту южного порта. Защита статуса кво, особенно когда он находится под угрозой кризиса, требующего кардинальных изменений в каждом секторе общества, является настоящей причиной «тяжелой ситуации, в которой мы находимся». Становится понятным, что для того, чтобы прийти к настоящей совместной политике, способной содействовать длительному развитию, необходимо проведение глубоких институционных реформ, способствующих модернизационному процессу, которые бы придали легкости и скорости Италии. Политические представители с трудом пытаются найти компромисс между общими и частными интересами; европейские граждане получают противоречивые и отсюда «нежелательные сигналы для сегодняшнего ЕС». Мы должны изменить эту тенденцию и усилить партии, заинтересованные в сплоченной активной Европе, а не в регламентированной Европе.
